Дмитрий Орешкин рассказал НВ, чем обусловлены неожиданные визиты Меркель и Олланда в Киев и Москву, и являются ли они прологом к миру в Донбассе
- Почему Меркель и Олланд так неожиданно приехали в Киев, а затем отправляются в Москву?
- Этот приезд связан с резким обострением ситуации. «Донецкая и луганская республики» двинулись вперед, взяли под контроль, по оценкам, около 1 тыс., а, может, и больше квадратных километров.
И нет ощущения, что они готовы останавливаться.
Это означает эскалацию конфликта.
В такой ситуации европейцы, естественно, испытывают напряженность.
Потому что следующий ход, если будет ускоряться эскалация, — это доставка в Украину оружия из США, которые уже об этом заявили.
И, соответственно, — трудно предсказуемая реакция России.
Это очередной цикл эскалации, которой немцам и французам совершенно не хочется.
Не хочется, чтобы на территории континентальной Европы разгорелась история покруче, чем в Боснии и Герцеговине во времена Милошевича.
Поэтому они, естественно, подхватились и пытаются остановить такое развитие событий, пока это еще можно сделать.
Олланд сам сказал примерно так: мы хотим, чтобы потом никто не обвинил нас, что мы не сделали всего, что могли.
- Вы считаете американцы реально могут поставит оружие в Украину? Могут ли Меркель и Олланд действовать, не согласовав этот вопрос с США?
- Политика в мире строится совершенно не так, как нам по телевизору рассказывают.
Политики – умные люди, они работают на полутонах и полунамеках.
Понятно, что Соединенные Штаты поставили на повестку дня вопрос о снабжении Украины серьезным оружием, прежде всего оборонительным и противотанковым.
Естественно, это не наступательное оружие – но пойди разберись.
Все, что стреляет, может быть рассмотрено как наступательное оружие.
Европейцы и американцы вполне разумно могут сыграть партии доброго и злого следователя.
Например, озвучена ситуация с поставками оружия.
Значит не сложно сообразить, что, поехав в Москву и проявив гибкость и мягкость, Меркель и Олланд предлагают Путину вариант какого-то компромиссного выхода из ситуации.
- У Меркель и Олланда действительно есть какой-то план, который может принять Путин и остановиться?
- С Путиным очень трудно договариваться.
Даже если он понимает, что надо остановиться, то мирное развитие ситуации – не в его интересах.
Потому что Запад предлагает Украине более конкурентоспособную модель.
Понимая, что он проигрывает, он вынужден снова возвращаться к силовым методам. «Коллективному Путину» очень важно не дать подняться Украине.
Потому что если Украина покажет пример хорошего политического и экономического роста, как сделала Польша, например, то будет очевидно, что славянские народы имеют весь потенциал, чтобы быстро развиваться в эффективной и либеральной экономике.
Поэтому не имея позитивных условий для того, чтобы сделать жизнь на Украине или в подконтрольном де-факто России Донбассе или у себя на территории, Путина может только одно: сделать так, чтобы у соседей было еще хуже.
Чтобы потом можно было спорить: так где все-таки хуже – в Крыму или на порошенковской Украине или в России?
Абсолютно советская модель.
- То есть вы считает, что никаких серьезных решений по востоку от встречи Меркель и Оланда с Путиным ожидать не стоит?
- Все может быть. Мы же не залезем в черепную коробку Путина.
У него ресурсы иссякли. Воевать дальше он не может.
Он надеялся подбросить сепаратистам побольше оружия, горючего, боеприпасов и волонтеров, но прорыва достичь не удалось.
Господин Стрелков это добросовестно зафиксировал.
Да, идет наступление.
Естественно оно идет с Востока на Запад, потому что украинские войска вперед не продвигаются. Но удовлетворительного результата нет.
Что дальше?
Или еще больше туда закачивать уже регулярных частей и пускать их на передовую (сейчас-то они в 20-30 км от горячего взаимодействия прячутся) или искать какой-то выход с сохранением лица.
Вот Меркель с Олландом повезли вариант, который позволит Путину оттуда выйти, сохранив лицо, и сказать, что мудрая политика Владимира Владимировича помогла избежать прямого столкновения с Западом и горячей войны с Америкой.
Понятно, что его обвинят силовики в том, что он слил Новороссию.
Но он так или иначе обречен ее слить – у него нет ресурсов, чтобы ее поддерживать.
Это вопрос времени.
Но может быть все совсем по-другому.
Мы же не знаем, как глубоко вожжа под хвост попала нашему начальнику.
Может быть, он с негодованием это все отринет и двинет вперед войска.
Хотя вряд ли.
Если бы так, он бы не стал встречаться с Олландом и Меркель.
Все-таки он пытается найти какой-то компромиссный вариант.
Ситуация уже решена.
Ничего другого, кроме Приднестровья 2.0, на месте Донбасса не получится.
И у Украины нет ресурсов, чтобы эту территорию взять под себя и нормальным образом содержать.
И, как это ни странно, у России тоже нет этих ресурсов.
Мне кажется, что частные вопросы – где именно ляжет граница, будут ли миротворцы между двумя вооруженными сторонами – это уже технические детали.
Но появляется новая территория с непонятным статусом, то ли непризнанная республика, то ли формально часть Украины.
Это в стратегическом плане проигрышный вариант для Путина, потому что Приднестровье 1.0 благополучно утрачено Россией.
Теперь получаем Приднестровье 2.0 на 800 км ближе к Москве.
То есть стратегически идет отступление перед лицом наступающего Запада.
Но об этом же можно не думать.
Об этом же можно не говорить.
А, соответственно, рассказывать людям, как замечательно и блистательно одержана блистательная победа в донецком бассейне.
Читайте также: Вова, все!
Читайте также: Вова, все!
