«Я другой страны такой не знаю, где так вольно дышит человек»… Эта песня звучала по Первому каналу. В прямом эфире шел пафосный концерт ко Дню работников органов безопасности РФ.
Мы смотрели его в комнатке нашей коспиративной квартиры в Симферополе.
Это было единственное место, где мы могли относительно безопасно обсуждать наши планы и события за день. Но уже на кухне этой же квартиры разговаривать на украинском языке и тем более называть фамилии людей или цель нашего приезда мы не могли.
Через стенку от кухни – квартира фсб-шника.
Мы смотрели этот концерт, смеялись над каменным выражением лица Путина, над песнями народных артистов про «родной балтийский берег» и «от Аляски до Монрартра»…
Хотя на самом деле было совсем не смешно. После сложного дня, проведенного в постоянном напряжении и страхе быть засвеченными, этот концерт был издевкой.
Страх. Он висит над крымским полуостровом. Он давит и угнетает.
Страх начинаешь ощущать еще на этапе планирования поездки. Невольно в голову закрадываются мысли о Сенцове, Кольченко, Костенко, о судьбе десятков активистов и совсем неактивных крымчан, которых посадили, избили, которые пропали без вести…
Пугает шок близких и знакомых, когда ты им говоришь, куда собралась. И нервные сообщения из Крыма: от «вы понимаете, насколько это рискованно?» до «вас сразу же загребут», «они сразу поймут, кто вы», «вам пришьют терроризм», «с вами может случиться что угодно»…
Украинскую «границу» мы прошли быстро и легко. Вообще создалось впечатление, что для украинской стороны это игра в границу. Небрежный осмотр веселыми погранцами, паспортный контроль через окошко в автобусе, добровольцы в разнобойной форме… С точки зрения Украины здесь границы вообще не должно быть, значит, все это временно и несерьезно. В этом убеждает себя украинское государство. Но эта иллюзия разбивается на мелкие осколки, как только ты проходишь к пункту пропуска с российской стороны.
Бетон, решетки, колючая проволка. Система сразу же дает о себе знать. И сразу же дает понять тебе – обычному человеку, проходящему таможенный досмотр и паспортный контроль, — что ты для Системы никто. Сотни человек заходят в узкий коридор под открытым небом, с двух сторон огороженный двухметровой решеткой. Вдоль решетки… колючая проволка. Зачем? Кому-то вздумается перепрыгнуть двухметровый забор и бежать по полю?
На сквозняке и холодном бетоне около двух часов мы стоим в очереди к заветному домику, где в тепле сидят погранцы и таможня. С нами стоят дети и пожилые люди. Дверь с большой надписью «WC» закрыта. После часа стояния (присесть негде) дубеют ноги и руки, но в узком коридорчике, заполненном людьми, ты не можешь пройтись, чтоб согреться. Указав нам на наше место в государственной иерархии, грозная Система в лице погранцов нас пропустила без лишних вопросов и без досмотров.
Про украинский язык пришлось забыть еще в поезде до Новоалексеевки. Говорят, даже в поезде, который идет до границы, могут быть стукачи. Вообще невозможность разговаривать на родном языке – одно из самых сложных испытаний. Казалось бы, здесь, в Киеве, русский используешь довольно часто, наверное, даже не реже, чем украинский. Но, оказывается, не переходить на родной язык в любой удобный момент достаточно дискомфортно. В такси до Симферополя, наконец-то согревшись после пыток холодом на Чонгаре, я уснула. Спросонку заговорила на украинском. Меня вернул в реальность страх в глазах попутчиков…
Этот страх я еще не раз видела в Крыму. Он движет крымчанами. Правда, одни ему покоряются, некоторые даже с мазохистским удовольствием, другие – пытаются его преодолеть. Боятся даже те, кому по сути ничего и не угрожает. Те, кто никогда не встречался лицом к лицу с МВД и ФСБ. Но в этом, наверное, и есть суть Системы. Бояться должны все.
Мне приходилось встречаться с активистами в самых неожиданных местах. Спальный район или строительный магазин, остановка общественного транспорта или невзрачная кафешка… «Здесь удобнее», «так безопаснее» — неизменно оправдывались они.
Но ужас перед органами госбезопасности и порождаемое ими стукачество – это не все инструменты Системы. Даже очень смелая крымскотатарская девушка, которая не боится ходить по Симферополю в футболке с тризубом, стала разговаривать тише, когда за соседний столик подсели дагестанцы. Очевидно, наводняя Крым чеченцами и дагестанцами нужных взглядов, Система задумывала таким образом ассимилировать крымских татар с «братьями-мусульманами». Не вышло. И хотя открытого конфликта еще, слава Богу, не было, крымские татары с опаской относятся к приезжим из мусульманских республик РФ. А те, в свою очередь, как мне показалось из нескольких эпизодов, чувствуют себя в Крыму если не хозяевами жизни, то достаточно фривольно.
По неофициальным данным количество криминальных преступлений в Крыму за последних два года выросло в шесть раз. И это еще один, очень серьезный фактор страха. В один из вечеров, не очень хорошо ориентируясь в Симферополе, я вызвала такси. Таксист признался, что на самом деле нужный мне адрес совсем не далеко, можно пешком пройти через парк: «Но хорошо, что вы туда не пошли.
Там только за последнюю неделю три изнасилования». У самого таксиста сын находится в реанимации. Посреди белого дня его избили и обокрали. «А только что я вез майора. Тот возле подъезда своего дома увидел, что на его жену напали двое, один держал сзади, второй уже штаны снимал. Майор их побил. Так что вы думаете, они еще и заявление на него подали! Донецкие!».
Не раз приходилось слышать недовольство крымчан «понаехавшими» из «Новороссии». «Он мне рассказывает, «да я за тебя воевал». Спасибо ему, конечно, но почему я тебя должен бесплатно возить?», — рассуждает уже другой таксист.
Тем не менее, если пророссийские крымчане, крымские татары как-то нашли себя в новых реалиях, то с украинцами Крыма дела обстоят совсем печально. Впечатление такое, что украинцы просто растворились. Большинство тех, с которыми удалось связаться, от встречи с нами отказались. Страх. Перед очередным допросом. Перед тем, что к ним придут. Или их сдадут. Хотя мы все-таки встретили двух женщин, которые открыто говорят, что они украинки. Но в их случае это уже даже не борьба. Скорее, отчаяние.
На балконе одного из жилых домов Алушты мы увидели украинский флаг. Говорят, он висит там еще со времен появления зеленых человечков. Первая реакция – зайти в квартиру, познакомиться, поддержать людей. Вторая – а вдруг это провокация? Вдруг он там специально висит, чтоб выявлять таких, как мы?
В последний перед отъездом день в дверь нашей квартиры настойчиво постучали. Потом еще раз. И еще раз. И еще громче. Наверное, кулаком. Сказать, что нас сковал ужас, просто ничего не сказать. Мы переглянулись и стали ждать. Медленно хозяйка квартиры пошла открывать. В этот момент у нее в голове, наверное, тоже проносились разные мысли. Оказалось, соседка. Принесла хозяйке пироги, а звонок сломался…
За несколько дней пребывания в Крыму мы стали думать так, как нужно Системе. Мы стали реально бояться. Что говорить о людях, живущих в ней уже почти два года?
На обратном пути, мы, опытные и поумневшие, не стали экономить. Переплатили триста рублей таксисту, который на комфортном бусике доставил нас из Симферополя через российскую и украинскую границы прямо в Новоалексеевку. Я в окно видела, как на российском пункте пропуска водитель дал пограничнику документы с купюрой, которую тот опытным движением положил себе в карман. Возможно, поэтому наш груз не досматривали, а паспортный контроль мы прошли за двадцать минут. Все наши записи и «секретные материалы» остались незамеченными.
На украинской территории нас встретила улыбающаяся девушка на паспортном контроле и доброволец в штанах и бушлате разных цветов. Настроение пассажиров бусика заметно улучшилось, а моя попутчица выдохнула: «Рідне Гуляйполе».
Да, у нас очень много проблем. Но у нас есть Свобода. И нет страха перед Системой.
Цените Свободу. Ее очень легко потерять.
Ольга Решетилова,
InfoResist
