Теперь модно рассуждать о том, как режим восстанавливает «все советское» - начиная с символики, идеологии и избирательных репрессий и заканчивая лошадиными дозами стимуляторов сознания.
Можно разбираться, что здесь просто повторяют, что восстанавливают в новых формах и качестве, а что является собственным порождением небывалого политического гибрида.
Но дело уже не в деталях. Важнее увидеть большую историческую линию и постараться понять главное, с чем страна встретится завтра, «в шесть часов вечера» после всех этих войн.
Как бы ни оценивать положение, в более или менее отдаленном будущем нас ждет второе издание трансформации, родственное переходу из СССР в новую Россию, - с еще одним «Ельциным», новыми «девяностыми» и проч.
Через это придется пройти - даже если после Путина страну (то, что останется) занесет на время в еще более диковинный формат.
Рано или поздно мы снова окажемся на развилке - к чему-то более готовые, чем тогда, в начале девяностых, а чему-то так и не научившиеся за все это время преданной и бездарно проеденной свободы.
Я когда-то писал об «исторических перевертышах» советской модели (Наказание свободой. Смысл и перспективы либеральных тенденций в современной России // Полис, № 6, 1995). Это было «изживанием через гипертрофию»: ряд ключевых российских традиций довели до мыслимого предела - и тем обрушили, до основания или близко к тому.
Советский коллективизм добил российскую общинность. Коллектив оказался не только большим и теплым телом - в него загоняли, а он лез в душу, в карман и под одеяло, ставил на вид и к стенке. «Я не хочу быть членом никакого коллектива» - очень советское высказывание. Солидарности и культуре общежития советским людям впору было учиться у атомизированного Запада. Нам тоже.
Разгул этатизма в СССР надорвал российское государственничество. Правильно это новообразование писалось через дефис: партия-государство. В таком симбиозе партия полностью подавляет институты государства, превращая их в управляемые навесные орудия. В результате департизации мы получаем не эмансипированное от партии государство, как ожидалось, а нечто растерянное - доспехи без рыцаря, осиротевшие протезы.
Триумф патриотического коллективизма окончится неловкостью, в сфере воспитания вскроется самодеятельность Евгения Новоженина / РИА Новости