Россия с восторгом наблюдает за своим великим прошлым в зеркало заднего вида, не обращая внимания на беды, ждущие ее впереди.
Об этом в блоге на сайте "Новое время" пишет публицист и политический аналитик Майкл Виллард.
Это было типичное 4-е июля. Гамбургеры на лодке брата, шум фейерверков вдали, окунание в бассейн в теплый день во Флориде.
Это первый раз за двадцать лет, когда я праздновал День независимости США на американской земле.
Солидный кусок своей жизни я провел, мотаясь между Украиной и Россией, которая цепляется за худшие остатки СССР.
Россию сложно назвать свободной, хотя об этом можно забыть в блеске больших городов, где жизнь идет своим чередом - в то время как ВВП за год упал на 1,7%, а инфляция подскочила до 15,5%. Не обманывайте себя: страна на полном ходу несется в пропасть.
Удивительно, но россияне предпочитают натянуть на коллективное лицо фальшивую улыбку и закрыть глаза на факты.
Вопрос: где еще лидер, настолько коррумпированный и потерпевший такое количество поражений, мог бы похвастаться невероятным рейтингом поддержки, на зависть западным политикам?
Ответ: только в ослепленной и усыпленной пропагандой, ошалевшей стране.
Российская империя зла, как называл ее Рональд Рейган, превратилась в преступный синдикат, руководство которого сидит в Кремле. Это технологически отсталая страна, несмотря на ее замечательных и весьма раздражающих хакеров.
Страна с восторгом наблюдает за своим великим прошлым в зеркало заднего вида, не обращая внимания на беды, которые ждут ее впереди.
Сказать, что Россия ничего не производит, пожалуй, было бы преувеличением. Она просто не является лидером - ни в чем. Она не осознает, что в ХХ веке совершила гигантский шаг назад. Когда-то Россия была самой огромной в мире бензоколонкой, но удешевление топлива и то, что РФ показала себя крайне ненадежным партнером в вопросе поставок, постепенно лишают ее и этого статуса.
За последние десятилетия мало что изменилось. Средняя продолжительность жизни российских мужчин - 63 года; это на 15 лет меньше, чем продолжительность жизни рядового американца, и на 22 - среднестатистического японца.
Мир с тревогой наблюдал за тем, как Россия аннексировала Крым, начала кровавую войну на востоке Украины и - что скоро будет признано неопровержимой истиной - сбила малазийский авиалайнер с 300 людьми на борту.
Во многих отношениях я виню в случившемся россиян - замечательных, часто дружелюбных, хорошо образованных, но, видимо, бестолковых людей, многих из которых я считаю друзьями. Как вы могли допустить такое всего за 25 лет?
Где ваш Майдан? Где ваша революция?
Два месяца назад я вернулся в США. Меня там многое беспокоит: расстрел расистом девяти людей в Чарлстоне, неконтролируемое оружие и недостаток интереса к событиям в мире, которые впоследствии окажут влияние и на жизни американцев.
Я имею в виду отсутствие знаний, стену незаинтересованности в борьбе украинцев за то, чтобы избавиться от хватки России и стать частью свободного, демократического западного мира.
Но июнь стал переломным месяцем в США. Верховный Суд разрешил однополые браки, сделал здравоохранение общедоступным и сделал еще один шаг навстречу представительской демократии.
Все это заставило меня гордиться тем, что я американец - не в националистическом смысле, а в вопросе уверенности в будущем моей страны.
Раз республиканский Верховный Суд сумел преодолеть ожидаемые возражения и предубеждения и одобрить решение, которое должно было быть принято, значит, что-то в этой стране идет как надо.
Тем не менее, я не могу забыть Украину - и никогда не забуду.
Я с нетерпением жду сентября, когда приеду увидеться со старыми друзьями и поговорить о том, как мы за десятилетие сражались в двух освободительных революциях.
Должна ли судьба Украины заботить Америку?
Не то слово. В противном случае США страдают теми же иллюзиями, что и россияне. Сегодня главная угроза процветанию США - мафиозное руководство России и угроза распространения войн на Европу.
Лучше всего сформулировала это министр финансов Украины американского происхождения Наталья Яресько: «В Украине есть демократия. Если она потерпит поражение, не имеет смысла пробовать демократию где-либо еще».
